В Сети длится сбор пожертвований на монумент Маршаку в Москве, наиболее чем непонятный со всех точек зрения.
На деньках в редакцию «Новейших Известий» пришло письмо с просьбой информационно поддержать сбор средств на монумент известному русскому поэту и переводчику, на книжках которого воспитано не одно поколение наших сограждан Самуилу Маршаку в Москве. В этом письме, в том числе, говорится:
«Русский еврейский конгресс (РЕК) начинает финишный шаг сбора пожертвований на монумент известному детскому поэту Самуилу Маршаку в Москве. Памятник будет установлен на Лялиной площади неподалеку от Курского вокзала. Конкретно тут, на улице Земельный вал, Маршак жил с 1938 по 1964 год. Открыть монумент планируется до конца этого года.
Создатель монумента — именитый русский архитектор, академик Русской академии художеств Жора Франгулян. Высота статуи составит четыре метра, материал — бронза, литье.
Монумент создается только на благотворительные пожертвования. Внести вклад в увековечение имени возлюбленного писателя может хоть какой желающий…»
Наиболее того, в письме обозначено, что «предложение Русского еврейского конгресса о установке в столице монумента Самуилу Маршаку одобрила в 2017 году Столичная городская дума, потом распоряжение о этом подписал мэр Москвы Сергей Собянин.
гласит зачинатель проекта, президент Русского еврейского конгресса Юрий Каннер
Стоит добавить, что на Лялиной площади уже был торжественно открыт закладной гранит на месте грядущего памятника, а в осеннюю пору прошедшего года был обнародован и финишный макет монумента.
По этому поводу можно сказать последующее.
Во-1-х, пространство. Маршак никогда не жил на Лялиной площади, а жил в километре от нее! Тем не наименее, понятно, что кроме 4-метрового истукана саму площадь желают переименовать в площадь Маршака, убив всю местную топонимику.
Во-2-х, статуя. Она, как мы знаем, принадлежит «резцу» Франгуляна, чей вклад в разрушение зрительного вида Москвы еще предстоит оценить по достоинству, но уже сейчас понятно, что этот вклад сравним с вкладом Зураба Церетели. Как совершенно можно в одном из немногих оставшихся опосля мамаева нашествия лужковых и собяниных уголков старенькой Москвы ставить это чудовщное во всех смыслах изваяние?! Тем наиболее детскому поэту…
Недаром, обитатели Басманного окрестность, к которому относится Лялина площадь, начали сбор подписей под призывом к Собянину перенести монумент в другое пространство либо поставить иной.
***
Весьма отлично оценил ситуацию вокруг монумента политолог и историк Сергей Медведев:
«В Москве нет площадей, это узнаваемый факт. Не именовать же Красноватую либо, допустим, Калужскую площадь площадями. Либо Арбатскую, Смоленскую, Лубянскую, площадь Восстания. Это транзитные места для каров, где люди жмутся по стеночкам — «не задерживайтесь, вы мешаете проходу людей» — в наилучшем случае, символические места вокруг монструозных памятников — Ленину, Маяковскому, сейчас вот Калашникову.
Город, сделанный властью, для власти и при власти, не может вытерпеть таковой институт опознания общества как городская площадь, пространство, где люди останавливаются и собираются больше, чем по трое, где заводится торг, рынок, разговор, самосознание, из которой в итоге появляются майдан, революция и республика — конкретно поэтому, что площадь небезопасна для власти, в Москве она была уничтожена: поглядите для примера на Манежную.
Но в Москве есть одно случайное, комфортное место, которое имеет право называться площадью — быстрее даже площадкой, в Италии это была бы пьяццале либо пьяццетта — Лялина площадь около Покровки. Там 5 переулков соединяются в один кармашек, будто бы руки, ноги и голова схематичного человечка — и там, где у этого человечка ноги, где сходятся Большенный и Малый Казенные, стоит остроугольный дом. Точнее, он был бы остроугольный, но градоначальство поступило полностью по-европейски: обязало обладателя дома срезать угол, и вышло публичное место, где завелся небольшой садик. В Барселоне из таковых неотклонимых срезанных углов в новейшей постоянной части городка, Эшемплере, где на перекрестках все дома восьмиугольные, родилась городская жизнь.
И вот сейчас на этот самый треугольник, в середину данной самой камерной в Москве, совсем европейской по духу, площади желают вкрячить четырехметровую скульптуру Маршака и тем уничтожить это пространство. Четыре метра! — наименьшими масштабами купеческая власть мыслить не умеет, полагая, что монумент людского роста будет смотреться несолидно в городке магистралей и небоскребов. Я лаского люблю стихи, и сам образ, Маршака: для меня, как и для всех нас, это одно из первых мемуаров юношества; я так же ностальгически люблю прежнюю Москву и то малое, что осталось от нее в глубине покровских переулков, — и я убежден, что ни Самуил Яковлевич, ни Лялина площадь недостойны той базовой непристойности, которую на данный момент желают с ними сотворить…»
А один из читателей Медведева отлично откомментировал этот пост:
«Монументы — это карго-культ. Истуканы, требующие жертвоприношений. Власть указующая что нужно читать, что глядеть, кому поклоняться, за кого идти вести войну против остальных культов. Маршак, превосходный переводчик, сделавший британский лёгкий юмор легкодоступным россиянам, не быть может культом. Напечатайте больше книжек, пойте его стихами и Для вас не пригодятся ни кумиры, ни иконы…»
Источник: